О

ГОЛОСАХ

РУССКИХ ГОНЧИХ

 

ЧИСТОПОРОДНЫЕ русские гончие  издавна славились отличными го­лосами. Еще в XV веке участник по­сольства германского императора Мак­симилиана к Московскому Великому князю Василию Герберштейн восхищал­ся голосами русских гончих: «И под­линно, весьма приятно было слышать столько собак с их весьма разнооб­разным лаем».

О прекрасных голосах русских гон­чих, прежде нередко называвшихся ко­стромскими, можно найти много сооб­щений в охотничьих изданиях XIX века. А. И. Козлов вспоминает Мытарку, шедшую от знаменитых в свое время кареевских гончих, описанных Е. Э. Дри-янским в его «Записках мелкотравча­того». Мытарка обладала «такими ка­чествами, — пишет П. И. Козлов, — что никогда больше ни видать, ни слышать о таких гонцах мне не приходилось. Голос у нее был высокий с длинным заливом, настолько звонкий, что выде­лялся на фоне общего гона особенно резко. Когда гнали по красному зверю, то, не умолкая, он переходил в какой-то звенящий вопль». В. В. Кульбицкий в «Заметках о гончих» писал: «Самые дивные по красоте голоса, фигурные, с гнусью, заревом, глубокие, грудные, рыдающие — нет слов передать эти необыкновенные голоса — были у гон­чих Соковнинско-Левшинских». Эти гон­чие «голосами превосходили всех гон­чих, без исключения, каких я только видел».

Можно было бы привести много от­зывов о выдающихся полевых качествах и об отличных голосах русских гон­чих.

Однако не во всех охотах русские гончие имели хорошие голоса. Сухие голоса были у гончих Арапова (Пен­зенская губ.), славившихся как зверогоны. Перед первой мировой войной широкую известность получили чутьи­стые, вязкие, полазистые и паратые гончие талантливого заводчика русских гончих М. И. Алексеева. Но гончие эти имели не сильные голоса. Сам Алек­сеев, выступая в защиту русских гон­чих против А. И. Эмке, предлагавшего ввозить фоксгаундов, писал: «Покаюсь, вначале сильно я гонялся за экстерье­ром, но последнее время, когда тип закрепился и собаки стали выходить одна в одну, на голоса я обратил осо­бое внимание, например, для получе­ния басов вязал у И. И. Камынина с лучшим его басом «Гулом» и добился того, что из последних моих собак в 1916 году не было ни одной с про­стым не фигурным голосом. Особенно хорош голос был у «Задора»,— бас с заревом». К сожалению, эти улучшен­ные по голосам гончие впоследствии бесследно пропали, и до нас дошли потомки алексеевских гончих, не улуч­шенные по голосам.

После революции большое количе­ство гончих и борзых попало в руки псарей, служивших в больших охотах.. Многие из этих псарей были страстны­ми охотниками, но, не имея средств, они держали собак вольно. Чистопо­родные гончие и борзые смешивались с собаками других пород, появлялись разнообразные выборзки и ублюдки гончих. Чистокровных гончих уцелело мало.

Основное внимание охотничьих об­ществ первоначально было сосредото­чено на проведении выставок. Это на­ложило определенный отпечаток на разведение гончих: подбор производи­телей велся только по их внешнему виду да родословной, если она име­лась. Особое внимание на выставках Москвы оказывали уцелевшим остаткам алексеевских гончих, сухих, с хороши­ми голосами. Это не могло не ска­заться на распространении бедноголосости в породе русских гончих. Только по мере развития (со второй половины 20-х годов) системы испытаний стали выявляться гончие, обладающие в той или иной степени выраженными охот­ничьими качествами.

На московских испытаниях гончих хорошие голоса с заливами показыва­ли гончие из Малоярославецкого уезда Калужской губ., происходившие от За­ливая Жарова и Найды Жевлакова, Гончие эти не имели родословных, но были хороши и по себе (Забавка И. А. Головина ряд лет проходила первой на выставках Москвы) и по работе. Неко­торые признаки (белые отметины у ча­сти этих гончих, приверженность к гонь­бе зайцев) позволяют предполагать, что в крови этих собак текла кровь гон­чих Н. П. Кишенского. К сожалению, малоярославецкие гончие из-за отсут­ствия у них родословных были исполь­зованы в племенных целях недостаточ­но и далеко не так, как бы надо. Тем не менее от них в сочетании с гон­чими кровей алексеевских и отчасти лебедевских гончих был получен Боек ВРКОС 57/п Центрального совета Все­армейского военно-охотничьего обще­ства, оказавший благодаря своему чу­тью и вязкости значительное влияние на породу. Но по голосу он уклонялся в сторону алексеевских гончих, в по­томстве же давал расщепление голо­сов.

Очень хорошие музыкальные голоса имели гончие, происходившие непо­средственно от гончих ветеринарного врача из г. Вязьмы Смоленской губ. А. А. Лебедева, сумевшего сохранить стайку чистопородных русских гончих. Лебедевские гончие были наиболее ти­пичными русскими гончими московских выставок 20-х годов: среднего роста, крепкие, на хороших ногах, с прекрас­ными сухими головами, с глазами в ко­сом разрезе век, с типичной для рус­ских гончих псовиной с обильным серо-бурым подшерстком. Благодаря своей типичности лебедевские гончие сыграли важную роль в восстановлении породы русских гончих. Им в значительной сте­пени обязаны мы хорошими музыкаль­ными голосами современных русских гончих. Из числа гончих, шедших не­посредственно от лебедевских собак и обладавших хорошими голосами, надо отметить Трубача ВРКС 5678 и Флейту ВРКС 5679 Н. П. Пухова. Сын Флейты 5679 и ч. Будилы 5651 Г. Т. Барышни­кова — Горнист С. К. Садикова дал от его малоинтересной по экстерьеру, но хорошо гонявшей серой Гаммы Кру-шилу. От Крушилы С. К. Садикова и Запевки бр. Шипиловых (Вопило-охотничий Э. В. Шмита и М. А. Серге­ева + Заигра бр. Шипиловых) 4 марта 1938 г. родилась багряная Заливка II ВРКОС 29/г, имевшая на выставках за экстерьер Малую золотую медаль, а на испытаниях в возрасте девяти осеней под судейством Л. В. Деконнора дип­лом III ст. с оценкой голоса 8/2, За­ливка II 29/г отличалась тем, что всем своим детям передала очень хорошие голоса.

Сын Заливки Бас-охотничий 345 г Я. Т. Кулева, затем Ленинградского об­щества охотников, при дипломе II сте­пени имел за голос 8/2. Свой хороший  голос он передал ряду ленинградских гончих. Его однопометник Брызгало охотничий 327/г Э. В. Шмита и М. А. Сергеева при дипломах III и II степени имел за голос 7 - 4 – 4  и оказался выдаю­щимся производителем.

В целях закрепления хороших голо­сов и одновременно высокого чутья и вязкости в семье Заливки II 29/г ее внучка Говорушка III (Говор-Охотничий 31/г + Плакса И. Н. Колосова) была по­вязана с Брызгало-охотничьим 327/г. Из помета уцелели два щенка. Инбридиро-ванные (III – II) на Заливку II 29/г  Го­вор II (Гул)-охотничий Самойлова и Го­ворушка IV-охотничья Е. Н. Телешко показали не только отличную работу, но и хорошие музыкальные голоса — 8/2—9/2, передававшиеся по наследству. Так, внук Говорушки IV-Охотничьей от ее дочери Арфы-Охотничьей и ч. Аму­ра ВРКОС 1382/pr A. H. Распопова, так­же имевшего отличный голос, ч. Пла­кун 1049/рг И. Н. Толстова, затем Н. Н. Крашенинникова (Ленинград), при двух дипломах I степени имеет за голос, оценки 9/3/4 и 8/4/4,

Ряд современных кировских гончих обладает очень хорошими голосами. Если проследить по родословным, от­куда идут хорошие голоса кировских гончих, то мы снова встречаемся с лебедевскими, малоярославецкими, а так­же с гончими, завезенными в г. Сло­бодской Вятской губ. перед первой ми­ровой войной Н. А. Оглоблиным из Калужской губернии от В. П. Потоцио. Кровь слободских гончих через Арфу С. В. Лобачева и ее сына Будилу М. П. Кинчина в сочетании с кровью лебедевских и малоярославецких гон­чих дала Разбоя ВРКОС 91/г М. И. Гор­ской, имевшего за голос 8 баллов. В основном хорошие голоса кировские Русские гончие получили от лебедевских гончих через Казана Добронравова (Нижний-Новгород), инбридированного на Рыдалу А. А. Лебедева IV, III—IV, III. Кровь Казана Добронравова течет в кировских гончих через его внука Буяна И. С. Большакова, повязанного с выдающейся по работе Найдой талантливого кировского заводчика русских гончих С. Д. Криницына, и давшего Плаксу ВРКОС 99/г Криницына, и через Джека ВРКОС 357/г Н. Г. Рылова, в родослов­ной которого Казан Добронравова встречается в IV колене.

В журнальной статье невозможно пе­речислить все современные голосистые линии   в   породе   русских   гончих.   Упо­мяну  лишь   Шугая   ВРКОС  405/г  М.   М. Рябинина  (г.   Горький),   имевшего  очень хороший  голос  (8)  и  передавшего   его некоторым   своим   детям,   в   том   числе Гаю  II  517/г  совета военных охотников ВВОО     ЦУВМ     (голос  —   8    при    дип. II ст.); Сигнала 301/г В. Ф.  Хлебникова, обладавшего   хорошим   голосом,   кото­рый   передавался   по   наследству,   и  Бу­рана   II   557/г   совета   военных   охотни­ков Генштаба.

Восстановление   замечательных   голосов старинных русских гончих могло бы идти во много раз успешнее, если бы не допускались серьёзные ошибки в разведении чистопородных русских гончих. К числу важнейших ошибок следует в первую очередь отнести подбор производителей только по красивости, без учёта рабочих качеств, в частности качества голосов.   Это привело  к  засо­рению породы порочными из-за плохой вязкости   гончими,   к    распространению гончих с недостаточно сильным  чутьем, с плохими   или   посредственными   голо­сами. Этому   способствовало   необъективное   освещение   в   печати   тех    или иных   линий    гончих    и    недостаточное развитие,   а   также   не   всегда   высокий уровень     полевых     испытаний    гончих. 

 

В двадцатых годах на одной из московских выставок были забракованы мощные и звероватые першинские багряные гончие за круто поднятые ощерившимися на других собак выжлецами гоны (!). Особо стоит остановится на судьбе гончих В.В. Кульбицкого - М.Э. Будковского, отличавшихся от распространённого в 20-х годах типа чепрачных Алексеевских гончих. Гончие эти были крупного роста, имели гоны сильно в окороть, серо-волчий, а так же бледно-багряный окрасы. В них текла кровь славившихся своими голосами и работой Левшинско- соковнинских гончих.

Дунай Кораблина из Ельца, от собак Будковского,  под    судейством    старого псового охотника Н. Н. Челищева полу­чил на одной из выставок за экстерьер большую   серебряную   медаль,   как   ти­пичный   представитель   старинных    рус­ских гончих некоторых  охот.  А  вот что писал о гончих Будковского генерал Б. В. Щег­лов:   «Щенки   выросли   прекрасные   по себе,  рано начали работать и обладали замечательными  голосами.  Но  восполь­зоваться   ими  мне  не  удалось,  так   как в  скорости   я   уехал   в  длительную  ко­мандировку и собак пришлось продать. Голоса у собак  были  такие,   что   я   за 60   лет   охоты   с   гончими   подобных   не слышал; а щенкам было только 10 месяцев. выжлец был серого окраса в подласах, белая проточица на щипце, белая грудь и шея, белые кончики лап и кончик гона; рост был около 68 см.  выжловка была бледно-багряная с белой грудью и белыми кончиками лап; рост около 58 см. Вязкие черезвычайно и ни у одного из четырёх привезённых щенков не было розового чутья (как о них пишут).»

 

Что же нужно делать, чтобы ускорить восстановление хороших голосов в по­роде русских гончих? Прежде всего охотники, занимающиеся разведением чистопородных русских гончих, при вы­боре производителей должны обращать больше внимания на полевые качества, в частности на голоса. Особенно важно голосистых выжловок вязать с голосистыми     же    выжлецами,    разумеется, всегда   требуя от них хорошего   поле­вого   досуга.    Большая   ответственность лежит    на    экспертах   по    гончим.    От их   знаний   и   добросовестности   зависит многое в развитии породы, в ее совер­шенствовании.    Особенно    важна    пра­вильная   оценка   голосов   гончих   на   ис­пытаниях:   как   завышение,   так   и   зани­жение оценок голосов одинаково вред­ны для дела. Было бы весьма полезно выделять   на  состязаниях  гончих специ­альные    призы    для    выжлецов   и   для выжловок   за   лучшие   голоса.

Задача заключается в том, чтобы луч­ше учитывать интересы охотников-люби­телей хороших гончих, развивать их са­модеятельность, помогать в выборе пу­тей, быстрее ведущих к цели, еще выше поднимать культуру охотничьего собаководства.

 

 

 

М.А. Сергеев.

 Эксперт кинолог всесоюзной категории.